Регистр. № 40008098097, юр. адрес: ул. Виенибас 42 - 4, Даугавпилс, LV5401, Латвия.
Офис: ул. Каунас 61, Даугавпилс, LV5417 Тел/факс: +37165434003, тел +37120303617
e-почта: bccinform@gmail.com сайт: http://bccinform/ucoz.ru
Latvijas Ģenerālprokuroram
Kopija -
Latvijas valsts prezidentam
Kopija -
Latvijas Tiesībsargam
Kopija – Latvijas Tieslietu ministram
Копия – Комитет по пыткам и
бесчеловечным обращением Совета Европы
08.07.2012. № ВСС4806
ОТКРЫТОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
Из информации, поступающей от заключенных (осужденных и подследственных),
содержащихся в Даугавгривской тюрьме в адрес Балтийского центра по правам
человека, следует, что на протяжении ряда лет руководством тюрьмы проводится
линия на искусственное создание конфликтных ситуаций, с прослеживаемой целью:
провоцирования заключенных на насильственные действия по отношению друг к
другу.
Ни для кого не является секретом, что большинство заключенных свято блюдут статью 110 Конституции Латвии (110.
Valsts aizsargā un atbalsta laulību — savienību starp vīrieti un sievieti), в
смысле признания семейных (сексуальных) отношений только между мужчиной и
женщиной. Равным образом, для Латвийского общества не является новостью, что в
последние годы усиленно пропагандируются гомосексуальные отношения. В этой
связи, можно сказать, что социальная категория, лиц отбывающая (либо уже
отбывшая) наказание в тюрьмах Латвии – является наиболее ревностной
хранительницей традиционных взглядов на семейные и сексуальные отношения. Как и
Латвийское общество, так и тюремный социум, в еще более бескомпромиссной форме
проявляет нетерпимое отрицание - к нетрадиционной сексуальной ориентации. По
этой причине с целью избегания конфликтов, администрация тюрем обязана
принимать все возможные меры для максимальной изоляции основной массы
заключенных от той части, которая придерживается гомосексуальной ориентации. По
данным Управления мест заключения «около 500 человек находятся в заключении за
сексуальное насилие». Начальник
Даугавгривской тюрьмы В. Твердов поведал журналистам, что в руководимой
им тюрьме «из всех заключенных примерно десятая часть отбывает наказание за
сексуальное насилие, а всего в Даугавгривской тюрьме находятся около 1200 зэков».
(http://www.grani.lv/daugavpils/7698-belyy-lebed-v-razreze.html).
Схожая ситуация существует и в Даугавгривской
тюрьме, где начальство достаточно широко применяет апробированный Советский
метод стравливания заключенных, а именно: неугодных заключенных периодически
пытаются в принудительном порядке переводить в камеры, в которых собраны именно
заключенные с нетрадиционной сексуальной ориентацией, либо имеющие
неприязненные отношения и об этом достаточно осведомлена администрация
тюрьмы(!). Как правило, это вызывает «отказ заключенного от помещения в такую
камеру» и неизбежное водворение в штрафной изолятор «за отказ исполнения
требований администрации». По неполным данным, такого характера «нарушения
режима содержания» имеют массовый характер.
Для специалистов и практиков в сфере Советской пенологии достаточно
известно основное направление «Советской Социалистической исправительной
политики», которое продолжает свое действие в Латвийских тюрьмах. Важным
вектором этой «политики» является направление на дестабилизацию психического
здоровья заключенного. Понятно, что для «категории лиц, имеющим врожденную
склонность неуважения к Советскому образу жизни» - были допустимы такие методы,
поскольку власть была обязана защищать свои интересы во всех доступных формах.
Достаточно известным практическим средством расшатывания психики во всех
тюрьмах Советского Союза, как раз и являлось - искусственное создание и
поддерживание очагов напряженности и конфликтогенных зон в лагерях и тюрьмах. С
этой целью администрацией тюрем создавались камеры (локальные участки) в
которые помещались заключенные, имеющие неприязненные (враждебные) отношения с
другими заключенными. После этого в такие камеры принудительно помещались
(неугодные начальству) заключенные. За этим, как правило, следовал конфликт, с
обязательным применением насилия результатом чего являлось причинение тяжких
телесных повреждений или смерти. Более чем достаточным примером этого является
печально известный «эксперимент», проведенный в Рижской центральной тюрьме в
период 1982-1985 годов, когда несколько заключенных погибли в результате конфликтов
и несколько десятков – получили телесные повреждения разной степени тяжести.
Все эти конфликты были в открытой форме спровоцированы тюремной администрацией (заведомо
просчитавшая неизбежный исход таких действий), которая принудительно помещала
заключенного в ту камеру, в которой содержалась группа его «врагов» или
недоброжелателей, ранее имевших конфликты с ним.
Более трагические последствия имела «акция»,
осуществленная руководством Управления лагерей СССР в 1987 году, когда в
Шкиротавскую тюрьму были переведены несколько десятков белорусских уголовников,
которые с нашими не сходились "понятиями”. В тюрьме после этого вспыхнул
массовый бунт, подавлять который пришлось с помощью армии. Сейчас известно, что
сделано это было с умыслом. В результате пролилась кровь и заключенных (убиты
несколько человек), и тюремщиков. (http://www.kompromat.lv/item.php?docid=readn&id=1559)
Казалось бы, Советская власть – прекратила свое существование, а Советская
уголовно-исполнительная доктрина – признана Историей бесчеловечной и
антиправовой. Однако, как показывает реальная жизнь, уже в правовой и
демократической Латвии, по-прежнему,
«идеи Ленина-Сталина живут и процветают». В свое время, такими же
методами действовала и администрация Елгавской тюрьмы (http://www.kriminal.lv/tags/tyuryma/news/v-elgavskoi-tyuryme-komanduyut-nasilyniki-beremennyh-zhenshtin-i-maloletnih-detei).
Достаточным подтверждением этому являются методы, существующие в
Даугавгривской тюрьме.
Систематической и постоянной практикой оперативной части тюрьмы является
периодическая противоправная ротация заключенных, когда «по оперативным
соображениям» расформировываются целые камеры. Следует особо подчеркнуть, что
фактор «психологической совместимости» особенно значимый в специфических
условиях замкнутого тюремного социума – является важным составляющим
психологического микроклимата. Небольшая группа лиц, находящихся в столь
специфичных условиях, на протяжении долгих лет – может стабильно и
бесконфликтно существовать - только при условии приемлемой межличностной
совместимости. Этому обстоятельству
уделено особое внимание в Рекомендации Комитета министров Совета Европы Rec(2006)2 «Европейские тюремные правила». Например, пункт 18. определяет, что
18.6. «Совместное размещение
допускается лишь в том случае, если помещение подходит для этой цели и заключенные
подходят друг к другу». Пункт 18.7. «По мере возможности, заключенным следует
давать возможность выбора, прежде чем размещать их для сна в одном помещении с
другими заключенными». В пункте 18.9. предписано, что «Допускаются
отступления от требований о раздельном содержании, предусмотренных в п.8, с
тем, чтобы дать заключенным возможность совместно участвовать в организуемых
мероприятиях, однако, эти группы всегда разделяются на ночь, если только заключенные не согласны
содержаться вместе». В комментариях Совета Европы подчеркнуто,
что «В Правиле 18.9 оговаривается ослабление жестких требований о раздельном
содержании, однако ограничивает его только теми случаями, когда заключенные
выражают на это добровольное согласие. Помимо этого подобное послабление
должно стать частью целенаправленной политики властей, направленной на то,
чтобы облегчить участь заключенных». Пункт 18.10. гласит, что «Меры
безопасности при размещении всех заключенных должны быть минимально
ограничивающими с учетом опасности побега или причинения заключенными вреда
себе или другим.»
Наконец, национальные нормы права, определяющие направление деятельности
тюремных администраций при решении вопроса о размещении заключенных по камерам,
а именно: пункт 13 Правил Кабинета министров № 423 «Правила внутреннего
распорядка учреждений лишения свободы» гласит, что «Образованная распоряжением
начальника учреждения лишения свободы комиссия по распределению осужденных
назначает… камеру, в которую помещается осужденный (принимая во внимание…
психологическую совместимость осужденного…). Смыслом и буквой этой нормы является то, что
только Комиссия вправе принять такое решение и, равным образом, пересмотреть
свое же решение при возникновении объективных и достаточных причин. Отсюда
следует вывод о том, что существующая порочная практика – носит противоправный
характер, поскольку никаких оснований для регулярной
принудительной ротации заключенных законом не предусмотрено, не говоря уже о
том, что как показывает практика, никаких многократных письменных решений
Комиссией не принимается.
Цитата: «недели полторы назад, один паренек в камере порезал вены на
руках, ногах и даже вспорол себе живот. Был слух, что его до этого довел
заместитель начальника тюрьмы Р. Он хотел сделать из него стукача, а тот - ни в
какую. Тогда Р. отправил его в камеру с шестью отморозками... Парню легче было
покончить с собой, чем существовать там. Вот он и порезал себе все, что мог. Представляете,
его зашили и вернули ТУДА ЖЕ! Через несколько часов он вновь попытался
расстаться с жизнью. На этот раз его спасала уже "Скорая”...(http://www.kompromat.lv/item.php?docid=readn&id=1559)
Из
материалов административного дела №А42807909 следует, что заключенный А.Ф. стал
жертвой камерного конфликта с применением насилия, результатом которого явилось
помещение пострадавшего в больницу, где после медицинского обследования у него
был удален желчный пузырь. Человек остался инвалидом на всю жизнь в результате,
все тех же, «экспериментов с размещением» тюремной администрации.
Наконец, характерным показателем является статистика самоубийств и их
попыток, совершенных в местах лишения свободы. Безусловно, определенная часть
таких случаев, как это констатировано в Исследовании Латвийского центра по
правам человека (http://www.humanrights.org.lv/html/28360.html) происходит по вине тюремной администрации. Причем,
следует признать, что именно безвыходная для заключенного ситуация, когда его
насильно помещают в камеру, в которой находится группа заключенных,
испытывающих к нему неприязненные отношения, и когда перед таким человеком
встает реальная угроза – подвергнуться физическому насилию, вполне способна
вызвать попытку суицида, как единственный способ избежать насилия. По неполным
и закрытым для общества данным, с 1999 года по настоящий день в Латвийских
тюрьмах покончило с собой не менее 85 человек и не менее тысячи суицидов –
удалось предотвратить(см. http://www.humanrights.org.lv/html/28360.html и http://www.apollo.lv/portal/send/50849).
Только по данным Интернета, в этом году покончило с собой
пять человек: 13 апреля в Екапбпилсской
тюрьме повесился заключенный Эдмундс Эглитис.
Очередной осужденный повесился в Валмиерской тюрьме 30 апреля. Это
Римантс Бурманис (http://www.dfakti.lv/lv/uservoice/article/56913/). 26 мая в Елгавской тюрьме покончил с собой Олег Степанов. 21 июня в
Даугавгривской тюрьме покончил с собой Александр Корнилов. 6 июля в Центральной
тюрьме покончил с собой Александр Фурсов.
Комитет по пыткам и бесчеловечным
обращением Совета Европы по результатам визита в Латвию в 2008 году отметил,
что «в Латвийских тюрьмах остается высоким риск физического насилия в среде
самих заключенных. В списке числятся избиения, акты сексуального насилия,
запугивание…». В ответ на это судебное министерство заверило Европу, «что случаи насилия в отношении заключенных
обязательно будут расследованы и что ведется работа по пресечению
столкновений между самими заключенными». (http://www.ves.lv/article/182988).
Как это показывает практика Даугавгривской тюрьмы, заявление Латвийских
властей в адрес высокой инстанции – не более чем пропагандистский трюк. По
меньшей мере, в отношении реальных действий господина Твердова, которые в
очевидной форме, направлены на достижение противоположного результата. В свете
криминологии, такая деятельность образует инспирацию криминогенного фактора в
благоприятной среде. Называя вещи своими именами, деятельность исправительной
системы, в данном случае, вызывает рост криминализации лиц, содержащихся в
местах лишения свободы. Судя по всему, именно этого результата и добиваются
тюремные начальники?! Не может вызывать сомнений, что такая практика, по поводу
которой заключенные многократно обращались с жалобами в правозащитные инстанции,
проводится с «Высочайшего одобрения»…
Настоящим, Балтийский центр по правам человека обращает особое внимание
компетентных институций Латвийских властей на существующее нетерпимое положение
в сфере режимно-оперативной практики администрации Даугавгривской тюрьмы, в
отрытой и вызывающей форме демонстрирующей наплевательское отношение - к
указаниям и рекомендациям Комитета против пыток Совета Европы.
Согласно части первой статьи 15 Закона о прокуратуре Латвии, прокурор
осуществляет надзор, направленный на предупреждение и раскрытие преступных деяний в тех местах, где
содержатся заключенные (…), а также лица, которые отбывают наказание в виде
лишения свободы. В данной ситуации, которая носит явно криминогенный характер,
то есть, способствует, либо прямо провоцирует таких лиц на совершение
насильственных преступных деяний, прокуратура обязана провести соответствующую проверку, с целью выявления
виновных должностных лиц и принятия, соответствующих мер прокурорского
реагирования.
Выступая в официальном качестве, согласно Уставу и задачам своей
деятельности, Балтийский центр по правам человека ожидает от Прокуратуры Латвии
эффективного реагирования по существу настоящего заявления и предоставления
компетентного и исчерпывающего ответа. В противном случае, ответственность за
бездействие, которое может повлечь за собой тяжкие последствия, будет возложена
на Генерального прокурора Латвии, как персону, не обеспечивающую
неукоснительное исполнение решений Комитета против пыток Совета Европы и
несущего персональную ответственность за деятельность подразделений прокуратуры
Латвии.
Член Правления организации Борис
Клопцов
